Габриэла не была бы собой, если сейчас позволила жалости к себе, ну или оскорбленному чувству достоинства хотя бы, взять верх над другими эмоциями, которые призывали ее победоносно улыбаться, несмотря на то, что ситуация была для неё проигрышная по всем статьям. Остаться без всего, что ты так любишь, к чему привыкла, да и без всяких перспектив на будущее, не сделав при этом ничего, ровным счетом, это конечно просто прекрасно. Ну и ладно, какому какая нахрен разница? Даже самой Луотти никакой не было. Каждый раз, когда она понимала, что ситуация разворачивается не в лучшую для нее сторону, в голове словно кнопка нажималась. Ну, примерно под названием "turn on. Bitch.". Ангелом она никогда не была, да и не пыталась казаться даже, но в обычное время её хотя бы можно было вывести на эмоции. Когда все было достаточно хреново - никогда. К тому же, глупо делать жалостливый вид, когда он тебя уже не спасет. Поэтому Гелла и улыбалась. Искренне так, с чувством, без всякой натянутости и проблем. Грузиться по поводу отсутствия денег она будет потом, а пока - последняя язвительная фраза, последняя улыбка, должны остаться за ней. Да и уйдет она  гордо, с высоко поднятой головой, легко захлопнув за собой дверь дома, где проживала последние пол года. А Алекс.. Ну и пусть остается, со своими деньгами, делами, алкоголем, однодневными шлюшками  и странно плохим настроением, хотя вроде бы, радиус его сияния от счастья должен быть больше,  чем у солнца. Габри был всего двадцать один год, она была не так уж глупа, хотя муж ее возможно придерживался иного мнения, вполне хороша собой, да и по характеру была не мямлей, не способной расчистить себе дорогу, на пути к успеху. Чем она будет заниматься, конечно  пока не представляла даже смутно, но сомнений в том, что все прекрасно у неё будет, не имела. Ну и пошёл к черту Луотти со своими деньгами, принципами, как оказалось, фальшивой благородностью, напускным спокойствием.. ну  и всем прочим, чем обладал. Теперь, когда развод вполне оформился в голове Габриэлы как здравая, в скором времени свершившающаяся мысль, она даже как - то относиться к нему стала лучше и спокойнее. Могла бы и раньше, конечно, но отец сделал все, что бы этого не случилось. Как? Очень просто. В принципе, в Александре Луотти не было ничего, что могло бы заставить Геллу с таким отвращением относиться к нему, даже наоборот скорее, он был вполне того типажа, что привлекал ее обычно, хорош собой, достаточно сдержан, умел подать себя, да и вообще, но.. Именно это "но" и заставляло её так вести себя с ним, чувствовать себя глубоко несчастной, когда он был рядом, а главное, испытывать тошнотные рефлексы каждый раз, когда в ее голову приходила мысль о том, что она за ним замужем. Обязанность. Именно это слово, вроде бы такое простое, не означающее само по себе ничего страшного, заставляло Геллу вести себя таким образом, словно Алекс был её личным врагом номер 1. Вернее, он им и был, по официальной версии, которую она преподносила, но  если копнуть немного глубже, то вообщем - то, проблема была как раз в том, что ей пришлось выйти за него замуж. Будучи девушкой довольно - таки рациональной, слабо верящей в то, что  какие - то там абстрактные чувства вроде любви, могут связать двух людей на десятки лет, она и сама рассматривала вариант того, что выйдет замуж по расчету,максимум - не испытывая к мужу отвращения, но так как выбрала для себя денежный мешок она не сама, а договорились любимый папочка и муженек, то тут уже во всю включалось ее вечное противостояние тому, что надо делать. Сказали сидеть и молчать, значит надо обращать на себя любыми способами внимания, хоть до гола разденься и станцуй на барной стойке. Сказали развлечь окружающих, значит надо сидеть скромно и молчать, как стеснительная особа, с огромной кучей комплексов. Попросить ее о чем - нибудь было можно. Ставить перед фактом - нет. Этого она не любила. Свадьба была тем самым событием, мнения по которому у неё не спрашивали, а значит, все ее отношение к этой ситуации напрямую отражалось на отношениях с Алексом. Если бы ей это было необходимо, она вполне могла бы сыграть ласковую домашнюю кошечку, которая безумно рада видеть своего любимого хозяина каждый вечер, потереться своей мягкой шкуркой об него, выражая симпатию, а дальше согревать его всю ночь, но... Когда в перспективе был реванш  в виде развода, которого она могла добиться, если сильно постараться, то тут вариантов даже не возникало. Была конечно мысль сначала, постараться влюбить его в себя, сделать так, что бы он доверял ей, верил, а потом, в один прекрасный день, сделать что - нибудь такое, что бы в самых оскорбленных чувствах он вышвырнул ее из дома, и подал на развод, но у этого плана были серьезные изъяны. Во-первых, несмотря на всю стервозность и наплевательское отношение к чужим чувствам, Гелла никогда и никого не предавала, это как минимум, было недостойно по отношению к самой себе, а во-вторых, слишком уж это было муторно, да и столько удовольствия, как то, чем она занималась последние пол года, вряд ли бы принесло.
Конечно, девушка прекрасно видела, как одна ее вроде бы невинная фраза, про то, что не стоит ему свою радость выражать обильными алкогольными возлияниями, зажгла злобный огонёк в глазах Александра, и не могла не улыбнуться. Все - таки, она смогла это сделать. Несмотря на то, что у него был тысяча и один повод радоваться тому, что у него были эти довольно - таки милые снимки, несмотря на то, что Габи наконец согласилась сама подать на развод, несмотря на то, что он наконец  - то обретал статус свободного мужчины, да ещё все деньги оставались у него, счастливым он особенно не выглядел. Даже на просто радостного не тянул. Странно конечно, но Габриэла предпочла думать, что он просто ещё не осознал собственного счастья, не верит в него. Ничего страшного, завтра проснется, увидит,  что дома нет ни ее, ни ее вещей, а этой ночью она собиралась забрать все свои вещи и свалить, и наконец - таки все осознает. Правда, по количеству уже выпитого им, возникали опасения, что с радости он вообще сопьется. Постаравшись не улыбаться крамольным мыслям, витающим в голове, Габри спокойно смотрела на него, хотя вроде бы, злиться должна была она. И снова в плане эмоций ей удалось переиграть его. Уже неплохо, будет, что вспомнить о  семейной жизни.
- Ты хоть раз, один раз в жизни, можешь выключить свою стервозность? Рявкнул Лекс, со звоном поставив бокал на стол, даже не пытаясь скрыть, что зол. Очень зол. Гелла хотела уже спросить,  с чего такой глупый вопрос, ответ на который ему явно был известен, но....
Опустив глаза как иерусалимская праведница, она перестала улыбаться, и её лицо стало грустным. Без всякой фальши, без напускной бравады, да и всего, что обычно сопровождало её. Постояв так секунды две, хотя казалось, что прошла вечность, она печально посмотрела на Алекса, и голосом, даже не скрывающим издевки протянула:
- Нет. Вся эта маска раскаявшейся стервы тут же исчезла на ее лице, она перестала сдерживать себя и широко улыбнулась. Это было так забавно, Боже. Ну что за глупые вопросы он ей задавал? Все было настолько очевидно, что не выдержав она даже рассмеялась. О даааа.. Даже Луотти ей показался милым в свете подобной глупости. Какой бред. Габриэла Эллунд..а, нет, пока Луотти, выключившая свою стервозность, врубившая домашнюю овцу и положившая всю свою жизнь на служение людям. Какая прелестная картина перед глазами. Смущало только то, что любимый муж, судя по всему, фантастики начитался, если в его голове вообще возникла такая мысль. Понятное дело, что он не знал Габи полностью, не знал, что у неё внутри, но уж подобную чушь бы мог не спрашивать, в конце - то концов. Сучкой, живущей в ней и выводящей людей на эмоции, она всегда гордилась. Её любила, холила и лелеяла, так зачем было усыплять, хотя бы на время,  свою ненаглядную?
Хоть иногда можешь побыть нормальным человеком, а не конченой стервой, у которой в голове одни только деньги? Ответ: да, но не с тобой. Ты ненавидишь меня – да пожалуйста, ради Бога, сколько влезет! Ответ: сегодня выяснила, что не ненавижу, успокойся. Но это не дает тебе ни малейшего права вести себя со мной так, будто я пустое место, не достойный и капли сочувствия и понимания! Боже, кто здесь, кто обращается к миссис Луотти? Какое странное место. Даже пустота говорит. Три раза ха-ха. Думаешь, тебя так просто терпеть и не обращать внимания на все твои выпады? Конечно же нет, на то и расчет, если ты ещё не понял, милый. Так вот, дорогая, ты сильно заблуждаешься! Боже, ну кому нужна твоя горячая исповедь, когда все закончено?
Слушая Александра, Гелла продолжала широко улыбаться, причем чем больше он говорил, тем веселее. Черт знает, чем это было, защитной реакцией, или вампиризмом, но у неё всегда так было. Чем больше вокруг люди раздражались, злились на нее, ненавидели, тем веселее ей становилось. Причем искренне так, до счастливого хохота, что жизнь прекрасна. Чужие эмоции - это так забавно, особенно когда ты отполированными ноготками задеваешь чужие нервы, слыша жалобные стоны, проклятия и скрежет чужих чувств. Возможно Алекс заслуживал снисхождения, хотя бы своим терпением, но в том, что бы выводить его из себя, был какой - то свой, абсолютно ни с чем не сравнимый кайф. Удовольствие садиста, который тем больше заводится, чем больше видит равнодушия со стороны жертвы. Вот приблизительно тоже самое.
- А мне всё равно. В тон тому, что он сказал ей, радостно и открыто заявила Гелла, с каждой секундой все больше наслаждаясь реакцией Алекса, который даже победив, не смог стать её победителем. Учись милый падать с пьедестала, на котором занимал первое место. Имея на руках все козыри, ты проиграл. Если брать ситуацию в целом, то конечно, лавры и почет, но если копнуть немного глубже..
- На, держи! Считай это подарком по случаю годовщины! Бросив ещё один конверт перед ней, проговорил Александр, направляясь в свою комнату, на что, совершенно не удержавшись, хотя руки уже открывали конверт, Гелла бросила ему вслед:
- Надеюсь, следующей жене ты догадаешься дарить на годовщину цветы, а не конверты с глупыми фотографиями. Никаких особенных эмоций она не испытывала, открывая мятый конверт, предполагая приблизительно, что там могли быть какие - нибудь ещё фото, якобы доказывающие ее вину. Подруга там в щеку чмокнула, а что, вполне можно было Гелле ещё и склонность к нетрадиционной сексуальной ориентации приписать, а это зачесть за измену, ну или бармен улыбнулся, почему бы и не предположить, что потом они зажимались где - нибудь в подсобке? Будучи готовой к очередной порции бреда, Гелла раскрыла конверт, но там уже оказались не фото, а негативы, которых она уже давно не видела, честно говоря. Как мило. Ретро - подарки сейчас модны, Луотти Александр оказывается может быть в тренде, хотя особенно казалось Габри, никогда этим не интересовался. Понятное дело, что за негативы были, но Габи не могла даже мысленно отказать себе в удовольствии поиздеваться над Алексом. Копнуть совсем глубоко, до самых недр ее сущности, она могла бы неплохо относиться к нему, в конце концов, если не брать инцидент со слежкой, его было, за что уважать, но стервозность всегда была первым её "я".
Смотря на негативы, сотню раз помятые, она ухмыльнулась. Неужели Луотти не слишком - то и рад  им был, раз не спрятал куда - нибудь в сейф, стараясь лишний раз не касаться, что бы не навредить? Какая неожиданность. Знал прекрасно, что самое важное как раз негативы, а не фото, которое можно было видоизменить на компьютере, но нет же, отдал ей, видимо и правда уповая на то, что она сама подаст на развод. Мило. Благородно. Мужественно. Очень глупо. А главное, даже не особенно часто удивляющейся Габи, неожиданно. Понятное дело, что рыцарства в нем хоть отбавляй, но надо же было хоть иногда и рациональность включать, тем более, он был бизнесмен, а не свободный поэт.  Верить ей на слово, это конечно же, очень прекрасно, но он же сам назвал её меркантильной стервой, зацикленной на деньгах, а значит, такие вещи, как честь и слово, должны были оставаться где - то за кадром речи о деньгах. Несмотря на скоп отвратительных своих качеств, Гелла предпочитала думать, что у неё есть их и несколько положительных. Помимо того, что она никогда не предавала, она ещё и не нарушала собственных слов. Сказала, что подаст на развод, значит сделает это, несмотря на то, что теперь могла остаться тут и продолжать измываться над психикой Александра, но он - то не знал о том, что она все равно сделает  это, а уповать на удачу было глупо с его стороны. Сам считал её конченой сукой, без всяких моральных принципов и чести, но так опрометчиво поступал. Мда уж. Сама Гелла бы никогда этого не сделала. Естественно, она не собиралась оставаться здесь, раз уж Алекс был уверен в том, что она изменила ему, в качестве подачки бросив перед ней эти снимки и негативы, это перед гордостью пожалуй было хуже безденежья, но. .. Уже не улыбаясь, Гелла спокойно смотрела на негативы, лежащие перед ней. Все так же спокойно убрала их снова в конверт, поискала взглядом ручку, но не нашла. Тихо прошла  в собственную комнату, взяла ручку, вернулась к конверту и написала на нём [не поступай опрометчиво. не глупи. ] Может оставить себе ее напутствие на память, на будущее, когда в следующий раз захочет проявить свои джентельменские качества. Бросила конверт и ручку на подоконник, пошла  в свою комнату, что бы начать собирать свои вещи, но в очередной раз проходя мимо комнаты Алекса, остановилась. Когда она увидела эти фотографии, услышала про то, что теперь - то у него наконец появился повод для развода, выгодного по всем статьям, да и вообще, она естественно, не собиралась оправдываться. Да и теперь не собиралась конечно, но почему - то вдруг подумала, что ситуацию надо объяснить, что бы он не думал, что она специально в центре города встречалась с каким - нибудь своим любовником, что бы подмочить его репутацию. Про то, как для него это важно, она естественно, прекрасно была осведомлена, но одно дело, когда могла закатить ему скандал при всех, как любая жена - истеричка, не умеющая держать себя  в руках, а другое дело, что  о нём начали бы говорить за спиной, что он даже с супругой управиться не может, не то что с бизнесом. Из чувства вредности, она бы ни за что этого не сделала, оставив его переживать на тему своей репутации, но раз уж он повёл себя достаточно благородно.. Ну и ладно. Баш на баш. Гелла не привыкла быть кому - нибудь должна. А сейчас выходило, что она задолжала ему. Черт с ним. Даже прекрасно зная, что ему на это наплевать, она решила все - таки сообщить ему, что никакой измены не было, он может не беспокоиться о том, что скажут люди, рабочие, персонал гостиницы, ну и все прочие, о ком он там думал.
Легко толкнув дверь, которая не была заперта, просто немного прикрыта, Габриэла остановилась на пороге комнаты, насмешливо смотря на Александра, который сидел на подоконнике, продолжал хлестать алкоголь и смотрел куда - то вниз. Весело особенно ей не было, в конце концов, сейчас, впервые за все время их супружеской жизни, она собиралась сказать ему не что - то едкое, а наоборот, но лицо у неё оставалось по прежнему, спокойным и вполне довольным жизнью. Хотя ситуация в целом, не могла не напрягать. А в принципе. .ну и плевать. Абсолютно по барабану, что он там подумает. Во-первых, вместе им не жить, они разводятся, во-вторых, тут было дело чести самой Геллы, а это было важно, ну а в-третьих .. Он сам же попросил ее хотя бы раз в жизни выключить стерву. Вот сейчас, первый и последний раз, она сделает это. Это её прощальный подарок на их годовщину.
- Вот из - за таких посиделок, статистика по несчастным случаям все печальнее и печальнее. Довольно - таки миролюбиво проговорила она, мысленно на себя выругавшись. Все - таки, совсем лапочкой она быть абсолютно не собиралась. Александру надо было объяснить, что его репутацию она не пятнала, а дальше уж пусть делает, что хочет, да и её запомнит как самый страшный кошмар своей жизни, повторения которого вряд ли может пожелать ещё раз. По-крайней мере, никто не будет жалеть о том, что семьи Луотти больше нет, спустя пол года. Мда.
- На твоём месте, я бы в таком состоянии отошла от окна подальше, что бы выражение "летать от счастья", не приняло буквальное значение. Спокойно и мирно проговорила она, осторожными шагами заходя в его комнату, прекрасно понимая, что сейчас он может сорваться и выгнать ее отсюда, или вытащить силой, или.. ну черт его знает. В принципе, имел полное право попросить её сейчас не нарушать его личную территорию, коей являлась его комната, но Габри все - таки рискнула. Если уж решилась, то отступать сейчас,  и выбегать было бы глупо. Видно было, что Александр не радостен, не расположен для каких бы там ни было разговоров, да и вообще, ну ладно уж. От Габриэлы ничего не убудет. Он отдал ей снимки и негативы, а она успокоит его тем, что никто и ничего шипеть за его спиной,  по-крайней мере, по поводу ее измен, не может, потому что их и не было. Черт знает, поверит он в это, или нет, хотя это было чистой правдой, но далее уже не ее проблемы. Совесть будет чиста, а гордость не задета, что он напоследок продемонстрировал ей благородство, а она приняла эту подачку без ответа.
-  Я конечно понимаю, что тебе абсолютно наплевать, но... Сказала и сама поморщилась. Ну что за преклонные интонации, впервые за пол года. Фу, черт, нет. Нельзя так. Весь скандал ведь так прекрасно продолжался, с перевесом баллов на ее сторону. Подойдя к тому же окну, возле которого сидел Алекс, Гелла посмотрела на темные улицы Стокгольма, сложила руки на груди и продолжила:
- Если та причина, по которой сейчас ты не выглядишь счастливым, несмотря на то, что я собираюсь сдержать свое слово и подать на развод, это беспокойство за твою репутацию, то можешь не волноваться. Сказала и хмыкнула. Дожили. Успокивает муженька, что бы не беспокоился по поводу того, что подумают окружающие. Ну и хрен с ними всеми. Но раз для Алекса вопрос принципиальный...
- Ни одна шавка, ни один из наших общих знакомых, никто из твоего персонала, не посмеет тявкнуть, что я тебе изменяла. Жестко проговорила Гелла, не кривляясь, как обычно, но и не строя из себя лапочку. Она просто сообщала сухие факты, не желала, что бы Александр её перебивал, раз уж решилась, не собиралась уходить с тем, что вроде бы ее просто поймали на чем - то, как неосторожную овцу, по глупости загулявшую в лесу. Она не была ни в чем виновата, о чем и собиралась сообщить своему пока ещё мужу, а уж верить ей, не верить, принять к сведению, прослушать, ну или ещё что там делать, было его делом, абсолютно не интересующим Габи. Её интересовали на данный момент собственные эмоции, а ей не нравилось, что Алекс мог думать, что она так быстро согласилась с разводом, потому, что и правда была виновата.
- Потому что, за все время, что была твоей женой, возле меня не было никого, кроме тебя. Ни одного мужчины. И, на всякий случай, зная твое мнение о моих моральных качествах, уточню: и ни одной женщины. Можешь не беспокоиться, твоя беленькая репутация ничем не запятнана. А эти фотографии..  Презрительно фыркнув, выразив тем самым все отношение к этим снимкам, она добавила: - Если ты платил свои деньги за то, что бы найти хоть что - нибудь, что помогло бы тебе избавиться от моего присутствия, то этот человек работу выполнил. Если ты просил узнать, изменяю ли я тебе, а тебе предоставили эти снимки, то свои деньги можешь забрать обратно, потому что тебе как минимум должны были сообщить, что парень, что на фотографиях возле меня, интересуется исключительно мужчинами, к которым я конечно же, не отношусь, а мне является просто близким другом детства, да и в Стокгольме был лишь на один день.  Сказав все, что посчитала нужным, Гелла уже собралась уйти, в конце концов, долг быль выполнен, Алекс может не волноваться за то, что кто - нибудь из гостиничных его рабов, или партнеров,  посмеет назвать его за спиной рогоносцем, но остановилась, проговорив:
- Я понимаю, что ты не особенно высокого мнения о моих умственных способностях, как и вряд ли подозреваешь о том, что я знаю, где заканчивается стервозность, а начинается подлость, но все - таки, мог бы и задуматься над тем, что я вряд ли поступила бы столь опрометчиво, потащившись в общественное место, где меня в любой момент могли увидеть твои друзья. Сам же сказал, что я меркантильна до жути, так почему бы не подумать было о том, что я не променяю деньги на один поход в кафе. Впрочем, это неважно. Не волнуйся сильно за свою репутацию. И за развод тоже не волнуйся. Ты конечно благородно поступил и все такое, но я что пообещала, то  и сделаю. На случай, если вдруг забеспокоишься, конверт на кухне, на подоконнике. Хотелось бы сказать как в книгах: выговорилась и легче стало, но было бы это немного не по ситуации. Фу, что за откровения, что за объяснения. Вроде бы и правильно все сделала, а вроде бы и не нравится это. Не стоило наверное, все - таки, ничего объяснять Александру. Остался бы в святой уверенности, что всю дорогу, что они жили вместе, она ему изменяла, всячески позорила перед друзьями, что - нибудь  вытворяла за спиной, да и вообще. Вот черт. Расчувствовалась от благородного и неожиданного поступка, называется. Самой противно стало. Короче, сваливать было пора. Ну и нахрен все вещи. Пусть выкинет все куда - нибудь. Все равно, лучше сейчас было быть налегке, не зная даже, куда отправиться. Карточка с собой, наличка тоже, телефон .. осталось взять документы, ну и все, пожалуй. Позвонит кому - нибудь из друзей, когда выйдет.
Наверное, что - то надо было ещё добавить, или сказать, все - таки, они пол года прожили вместе, не самый маленький срок, но неизвестно только, что именно. Все было не так, не то, не тем. Ну и как поступают люди, когда решают развестись? Кто - то делит имущество и детей. Им нечего было делить. Кто - то решает это спокойно, оставаясь друзьями. Не совсем тот вариант, что бы они ещё остались друг другу кем - то. Кто - то бьет тарелки и друг друга в грехах всех смертных обвиняет. Нет, тоже не то. В это они уже наигрались за столько месяцев. И что было сказать фундаментальное напоследок? Гелла замерла на одном месте, впервые не зная даже, как поступить. Обычно с этим проблем не было. Либо шашки наголо, либо ядовитые и саркастичные комментарии, либо .. . Проблемный какой - то  вечер. Она догадывалась конечно, что когда дело дойдет до развода, все не будет радужно и просто, но что бы так муторно.. Фу. Надо  созвониться с друзьями, отправиться куда - нибудь, да отметить конец семейной жизни и свободу. Ещё только радостное настроение найти и вообще все отлично.

Почувствовав первый прилив тошноты, Оливер не стал  и двигаться с места, подумав о том, что было бы не плохо, если бы бодун подкатил немного позже, давая ему поспать, хотя бы ещё немного, просто для того, что бы проснуться хотя бы подобием человека, а не той неоднородной массой, которой он обычно поднимался после подобных пьянок, выташнивая все свои вчерашние мысли, ровно в обед. Генри Чинаски  был абсолютно прав, говоря о том, что любовь засыхает ещё быстрее, чем сперма. Вроде только вместе были,  а уже вот - он не испытывает никаких угрызений совести  от того, что заваливает пропахшую алкоголем девицу, лет восемнадцати, немного страшную, немного симпатичную, ну ровным счетом, на один раз, на старом облезлом диване, в халупе одного из своих многочисленных "друзей", появляющихся на горизонте только в те моменты, когда появляется повод выпить, а сам даже не подозревает, чем или кем в этот момент занята Марти. Вполне возможно, что сидит и зубрит свои конспекты, ну да же, она же вся такая умница, не то что сам Оливер, мудак последний, а может и отдыхает где - то с кем - то, а может и под кем - то. В такие минуты кулаки сжимались сами по себе, потому что Карлссон знал прекрасно, что не дай Бог, он увидит хоть одного придурка рядом с ней, его вряд ли что - то остановит. Они расстались уже прилично как, да и не в первый раз, это тоже надо отметить, но как - то легче абсолютно не становилось. Они же часто расставались, ну и как разница, вместе они сейчас, или нет? Да пусть валит куда хочет, правильная девочка,  с абсолютно точными приоритетами, - так думал Оливер каждый раз, в очередной раз в хлам убиваясь, но потом снова накатывала черная тоска, когда хотелось позвонить ей, просто для того, что бы услышать. Зависимость? Вполне возможно, ведь иначе хрен объяснишь. Тупая чокнутая зависимость, одна из тех, что были у Оливера. С таблетками,  которыми он начал баловаться, когда приехал в Стокгольм, давно было покончено, зато не было практически ни одного дня, что бы он не просыпался с диким бодуном, мечтая лишь о том, что бы весь мир отправился к чертям собачьим, а его бы - не трогали. Когда отец спрашивал его, неужели ему не нужны уважение окружающих, респектабельность и дорогие костюмы, и не дешевое пиво, что помогало с утра опохмеляться, а дорогой виски, Оливер отвечал лишь одно: "Мне насрать. Я просто хочу, что бы от меня все отстали". И черт его побери, если это было не правдой. Мамаша тряслась над своими тренажерами и спа - ее дело. Папаша выбирал себе каждые несколько месяцев новые дорогие часы - его дело. Сестра тщательнейшим образом продумывала каждую деталь своего гардероба - опять же, её дело, важно одно только было - что бы от самого Оливера отстали. Да, он такой мудак, да, он тот самый урод, что найдется в каждом благочинном семействе, не ясно только было, чего от него все хотели. Когда ЕЁ не стало, он думал, что сдохнет. Не совсем получилось, приходилось убивать себя медленно, каждый день, по глотку за глотком, по сигарете за сигаретой. Он даже спорить ни с кем не собирался, что это - путь бездельника и слабака, который не может справиться с тем, что внутри. Ну не мог он, дальше что? Сначала выл как зверь, руки в кровь разбивал, не мог подняться от той боли, что придавливала его к земле, когда не стало Сары. Потом как - то прошло, стало легче дышать, хотя все же, создавалось впечатление, что кислорода - как в целлофановом пакете, одетом на голову, вроде дышится, но что  - то, как  - то не свободно. Пришлось пережить и смириться. Потом встретил Марти, которая так напоминала ему ту самую единственную, что он чуть не набросился на нее с первой минуты, с трудом сдержав себя в руках. Не в постель он хотел ее затащить, вовсе нет, а просто к себе прижать, а потом уже никогда не отпускать. Ну на самый крайняк - если она снова исчезнет, то сделать это вместе с ней. И надо же, даже с такими придурками как он бывает, судьба нахмурилась, но дала ему второй шанс, который он с успехом, не подобрать иного слова - ПРОЕБАЛ. Стоило Эссен оказаться  от него слишком близко, нарушая его личное пространство, попытаться завладеть его мыслями и сердцем, как врубались защитные механизмы, которые орали, как сирены во время пожара: "однажды ты уже потерял то, что любил, заткнись придурок". И Оливер их вроде бы слушал. Тискал не интересных ему девиц, от которых тащило перегаром, а потом с усмешкой слушал, как прям при нем, ей это докладывают. Посылал по поводу и без, отключал телефон, только бы не начиналось это снова с утра: "Оливер, что это вчера было?!" Она конечно же уходила, как и положено адекватной и приличной девушке, а он . . . А он снова начинал умирать.  И этот бесконечный круг, по краям которого - огонь. Терпеть ее рядом он просто не мог, просто вся воля выжималась, а он так бежал от этого, когда уезжал из родного города, держаться на расстоянии - как раненый зверь становился, которому не найти покоя в капкане, в который он попал, по собственной глупости. Одна мысль о том, что сейчас она с кем - то - он готов убить, того урода, что  приблизится к ней, саму Марти, что посмеет это сделать. Потом наверное себя, потому что тот момент, когда он осознает, что она уже никогда не будет рядом - решит все. Все же правильно говорят, что мудак - он мудак, в какой семье бы не родился, с кем бы не рос. Такой прекрасный шанс ведь есть, поехать сейчас к отцу, поклясться в том, что он изменился, пойти в колледж, начать работать, сменить облитую вином клетчатую рубашку на деловой костюм, а потом, на дорогой машине подъехать к Марти, с признаниями в вечной любви, огромным букетом цветов и всем прочим, что там в ценностях девиц из хороших семей, но от подобных перспектив, честно говоря, внутренности узлом скручивало, а потом два пальца в рот и обниматься с белым другом. Да ну, все это к черту.
Каждый из нас, с непонятной периодичностью, любит делать вид, что непотопляем, словно айсберг, Оливер не был исключением. Да что там говорить, он и сам верил в то, что ничего  с ним не случиться, в конце концов, ни дуб, который был у него вместо головы, ни дерьмо, чем был его характер, утонуть не могли в принципе, что уж было хвататься за соломинки, ломая их, и тем не менее, порой Карлссон, в минуты  жесткого бодуна молился о том, что бы не сдохнуть, хотя был атеистом, а в минуты ломки по Марти - об обратном. В своих желаниях он сам давно запутался. Можно было конечно включить  в себе благородного мальчика из приличного семейства, отпустить наконец девушку, которая явно, надолго одна не останется, а потом начать жизнь заново, но нет ведь, чертов ублюдок, что сидел внутри, сам не давал ей приблизиться, но и отпустить не мог. Ломало каждый раз просто жутко, жестко и дико, а ведь сам, когда посылал ее, уверен был, что все - освободился. А ни черта, как доказывала ему Эссен каждый раз. Порой ему казалось, что сука она ещё та, но - любимая. Его девочка, которую он не мог отпустить, как бы не хотел этого.
Послышался звонок, раздавшийся просто громом в голове и  Оливер поморщился. Открывать не хотелось, но стоило это сделать, хотя бы ради того, что бы дать в морду тому, кто приперся к нему так рано. Суки, знали же, что за вечеринка вчера была, причем явно видели, что его память сегодня к нему будет возвращаться обрывками. С трудом поднявшись, с голым торсом, но в джинсах, плохо представляя, как закончился его вечер вчера с той девочкой, имени которой он даже не запомнил, надо бы узнать потом у Счастливчика Джонни, он неспеша, очень сильно пошатываясь, подошел к двери, открыв дверь, с самым неблагожелательным выражением лица, правда мутно видя все перед собой, от дурмана, который до конца ещё не отпустил, но замер, увидев Марти, довольно - таки неожиданную гостью, в свете последних событий. Отойдя от двери, что бы она прошла, раз уж приехала, Оливер только воспросительно скривился, когда она осведомилась у него, хотел ли он с ней поговорить. Да вряд ли. Сейчас в очередной раз началась стадия "мне все похуй", по-крайней мере, пока в голове молотки отбивают свой ритм. Не может быть не похуй с утра, после такой гулянки, до того момента, пока не отпустит.
- Послушай... если ты решил таким образом пошутить, то это была очень плохая шутка. Нарицательным тоном, словно учительница перед малолетками, проговорила Марти, а Оливер, плохо понимая, что долбануло ее с утра, в такую рань, только поморщился и отправился на кухню, не говоря не слова. Если сейчас не утолить первичную жажду, то он просто сдохнет и отвечать Марти будет уже некому. Хвала всем Богам, в холодильнике стояли несколько бутылок холодного пива, достав одну из них, и жадно выпив половину залпом, Карлссон по - прежнему, не отвечая Марти, рукой только ей махнул, куда - то  в сторону дивана, с которого поднялся пять минут назад, поставил бутылку на ящик и отправился в ванную. Принимать душ сейчас он не собирался, но  к мозговыносу с Эссен предстояло подготовиться.
Засунув голову под ледяной душ, просто ненадолго, что бы освежить свой буйный котелок, Оливер постоял так, после чего встряхнул волосы и вышел, попутно  вытирая стекающие по лицу капли. Стало в разы лучше воспринимать окружающий мир, хотя радости он не дарил по - прежнему.
- О чём ты? Без доли дружелюбия в голосе, хотя у самого вчера руки так и тянулись ей написать, да так, то телефон пришлось отдать другу, что бы тот убрал его, к чертовой матери, куда подальше, осведомился Оливер, уставившись на Мартину. - Какого хрена ты приехала с утра, с какой - то чушью? Даже агрессивно несколько, проговорил Карлссон, не собираясь сдерживать ровным счетом, никаких эмоций. Этого он с Марти никогда не делал, пора бы ей привыкнуть. - Если это повод для того, что бы появиться тут, то явно неудачный. Заметил Оливер, схватившись за недопитую бутылку и делая пару внушительных глотков. И с каждым из них становилось лучше. Хотя не настолько, что бы начать любить эту жизнь.

У дяденьки, что стоял сейчас перед ним, в руках был очень крутой робот, самый последний, из всех, что были выпущены вообще этой фирмой, уж Феликс, как знатный ценитель, абсолютно и точно это знал, но как и положено, как его тому и учили, виду абсолютно не подавал, подумав о том, что раз уж мама обещала ему, что в понедельник будет  с ним, то он попросит её его купить. Не сейчас, при этом незнакомом мужчине конечно, а потом, главное было бы не забыть. Хотя как раз того, чего он хотел, мальчик как раз никогда не забывал, ровно до того момента, пока не получал желаемого, совсем неважно, каким именно путем. Иногда для этого приходилось что - то делать, когда совсем уж уговоры не срабатывали, зато потом так круто было получить желаемое. Ему правда быстро все надоедало, но это только потому, что постоянно появлялось что - то новое, хотелось получить все и сразу. Да ещё и ломалось все часто, как не пытайся обращаться аккуратно. Хватало ровно на несколько дней, а потом с друзьями как начнешь играть, так под конец вечера все разломано. Иногда и сам ломал, такое тоже бывает. Либо узнать хотел, из чего состоит, разбирал вплоть до деталей, а потом терял интерес к тому, что бы собирать это заново, либо просто, под ноги игрушка попадалась, со злости мог кинуть в стену, либо ещё что - нибудь, но так или иначе, это ничуть не отменяло того, что постоянно хотелось чего - то нового. Хорошо ещё, что мама все покупала, что он хотел, рано или поздно, за сделанные задания, или за что - то ещё. Плохо конечно, что она постоянно была на работе, приходилось сидеть с миссис Норман, которая мало того, что не разрешала ему больше часа в компьютер играть, так ещё и ворчала постоянно, но за это у него было много игрушек, а это как - никак, но примиряло его с ее отсутствием.
- Привет! Проговорил незнакомый мужчина, сев перед ним на корточки и оказываясь такого же роста, а Феликс только посмотрел на него, не зная, что делать дальше. Разговаривать он не очень хотел с ним, честно говоря, но мама потом будет ругаться, если он сейчас развернется и пойдет в свою комнату, продолжать играть дальше, потому что к гостям надо проявлять уважение, даже когда не хочется особенно стоять тут, и разговаривать с ними.
– А меня Леонард, можно просто Лео! Кивнув, что бы дать понять, что он понял его, Феликс с тоской уже подумал, можно ли теперь идти в свою комнату, например этот дядя Лео отвлечется наконец на маму, которая почему - то ушла из комнаты, ничего не говоря, ровным счетом, но не стал ничего говорить или делать, пока не отпустили, просто посмотрел на гостя, который судя по всему, собирался ещё что - то сказать. Феликсу гораздо интереснее  было бы робота посмотреть, что бы потом маме расписать все  его крутые качества, но он даже не смотрел больше на коробку, бросил только ещё один, совсем мимолетный взгляд, но так, что бы этот дядя Лео не заметил этого.
- Знаешь, что это? Честно, мне очень долго объясняли, что это за игрушка, но я так и не понял. Может, ты расскажешь? Проговорил мамин гость, а Феликс только вздохнул. Теперь ещё и рассказывать, что  и как  делать, а взрослые такое обычно вообще плохо воспринимают, уж сколько раз проверенный факт. Вроде бы все просто, рассказываешь им, как баллы набирать на уровнях, как проходить тех монстров,  как настраивать электронные игрушки и прочие, совсем очевидные вещи, которые знали даже малыши, вроде соседского Дина, которому было всего четыре, а разница в полтора года, в таком юном возрасте очень важна, Феликс мог на него уже смотреть как на совсем маленького, в отличии от него самого, но нет же, вроде взрослые, деньги уже зарабатывают, а самого простого не понимают. Тяжко вздыхать Феликс не стал, хотя очень хотелось, прекрасно понимая, что сейчас пол часа потратит на то, что бы этому дяденьке объяснить, что надо делать, хотя тот мог бы  и у продавцов спросить, но  если уж они ему объясняли, а он не понял, то вообще, пиши пропало.
- Или, я отвлекаю тебя от чего-то важного? Осведомился мужчина, а Феликс, хотя и очень хотел быстрее пойти доиграть, все же вспомнил, что миссис Норман говорила про вежливость, которая украшает настоящего мужчину, а он очень хотел считаться настоящим мужчиной, потому и проборомотал очень тихо, что играть хотел, но тут же добавил, что потом поиграет и помотал головой.
- Нет, я могу вам объяснить. Смиренно проговорил он, подойдя к коробке и осматривая её. -Можете её открыть? В конце концов, не открывать же было самому, может этому дяде Лео её ещё потом дарить кому - нибудь, а он виноват ещё будет. Сейчас ещё, надо ему больно это. Нет уж. Мужчина пусть сам достанет робота, а Феликс ему просто покажет, что и куда нажимать. Правда вообще, он не очень понимал, почему именно он должен этим заниматься сейчас. Мама ещё ушла куда - то, нет бы сама занималась своими гостями. Феликс почувствовал, что немного раздражается, но вида не подал. Взял в руки робота и осмотрел его. В принципе, та же модель, что была уже у него самого, только выглядел немного круче, в комплекте к нему шло ещё игрушечное оружие, запасные детали, благодаря которым чуть ли не трансформера можно сделать, ещё мощность побольше, ещё. . . В общем, мелочей было довольно - таки много, из-за них Феликс и хотел себе такой же, подумал о том, что побыстрее бы уже с мамой поехать  в магазин. Она опять скажет, что разницы вроде никакой нет, но хотя бы сразу возьмет, а не как миссис Норман в любом магазине игрушек, будет  ворчать, что это у него уже есть, хотя самому  Феликсу знать намного лучше, да ещё и деньги у него были свои. Потому он и не любил с няней никуда ходить.
Впрочем, взяв в свои руки робота, он тут же увлекся его детальным рассматриванием, представляя уже мысленно, что купит себе такой и  он будет  сражаться с тем, что есть у двух его друзей, а сам начал рассказывать маминому знакомому, что да как. Когда и как заряжать, как включается, как воспроизводятся некоторые функции, к чему нельзя присоединять, ну и так далее, все то, что может пригодиться в обращении с ним. Вроде бы рассказал все четко и обстоятельно, этот мужчина должен был понять, если не совсем уж глупый.
- Заряжать часов пять. Вот. Выдохнув наконец проговорил Феликс, в котором даже энтузиазм проснулся, пока он рассказывал, после чего протянул робота дяде Лео,  к которому даже привыкнуть уже успел за эти минуты, что работал для него инструктором. В принципе, ничего страшного, что от игрушки оторвался, хотя бы теперь точно знает, что там есть, а не просто по журналу, будет о чем маме рассказать, о преимуществах этого робота над предыдущими версиями, что у него уже были. О, круто. Можно будет даже целую армию собрать. Раньше он об этом как - то особенно не задумывался,  а тут вдруг в голову пришла такая мысль. Хотел уже побежать в свою комнату, что бы собрать всех, что у него были из этой серии вместе, но снова вспомнив про вежливость, он уточнил:
- Вы все поняли? Там просто есть инструкция, там описаны дополнительные функции. Нет, он мог бы ещё рассказать, даже интерес уже проснулся, но не сидеть же теперь тут часами, расписывая этого робота. К тому же, тот кому его подарят, пусть сам разбирается, может тоже знает, что и как делать, это взрослые только, считают себя умными, а сами вечно ничего не понимают. Даже мама, вроде бы слушает его, а все равно, никогда не отличит одного от другого, только рукой махнет и оплатит, сколько не рассказывай.
  Феликс хотел подняться к себе в комнату, но мамы все не было, а оставлять гостя одного было очень невежливо, поэтому немного пометавшись душой, мальчик все же спросил у дяди Лео, что был тут:
- Мне маму позвать? Она наверное на кухню пошла. Вот куда она только ушла? Он же не обязан  с ее знакомыми сидеть, он и без того постоянно с ними видится. Даже хорошо было бы, если бы тут была миссис Норман, она не особенно нравилась Феликсу, но по-крайней мере, она могла бы занять этого гостя,  а пока же, волею судьбы, приходилось роль гостеприимного хозяина исполнять ему.

И некуда нам деваться, пока жизнь наша бьет ключом, пусть и разводным, пусть и по голове. Сидели спокойно, не трогали никого, а тут в духе вестерна 20 - х годов, шашки наголо, телефонным проводом по почкам. И вот, два бывших ЦРУ-щника, пенсионеров по статусу, но юных душой, мчатся на встречу вынужденным приключениям, в погоню за девушкой, которую и как зовут - то не знают. Эгегегей, посторонись всякий прохожий, что не ожидал подобного экшна. А вы думаете, все так просто? Каждый пенсионер - божий одуванчик, не интересующийся ничем, кроме пары теплых носков и стакана горячего молока? Ох, как вы ошибаетесь. Не так даже. ОООООХХХХХХХХХХХХ, как вы ошибаетесь. И Джо с Габриэлем - яркий тому пример. Жаль только, что  Марвин уже куда - то смылся, свинка была бы сейчас очень кстати. Хотя надо признать, композиция из двух темнокожих обезьянок на мотоцикле и старого маразматика, на голове у них, привлекала бы гораздо больше внимания.
- Габи, брат, если ты вот прямо сейчас не поднажмешь, у нас есть все шансы не пережить эту краденную железяку. Уворачиваясь от совсем не шальных, а посвященных абсолютно и полностью во славу им, Сингер пошатнул мотоцикл, уворачиваясь со всем присущим ему профессионализмом и с грацией лани. Ну,  или старого козла, если уж смотреть на жизнь не через призму розового кумара.
Ещё выстрел, а Габриэль, аки профессиональный каскадер, хотя чему только не научишься в ЦРУ, Габриэль умудрился сделать так, что мотоцикл подскочил ненамного вверх, после чего с грацией снегоуборочного комбайна снова соединил свои колеса с асфальтом, отбивая пенсионерам всю самую нежную часть тела, где кожа ещё не отвисла, а Джо, что сидел за его спиной, гаркнул :
- ГАБИ МАТЬ ТВОЮ НАЛЕВО!!! ТЫ ЖЕ НАС УГРОБИШЬ, Я ЖЕ ТОЛЬКО НА ПЕНСИЮ ВЫШЕЛ,ТОЛЬКО ЖИТЬ, МОЖНО СКАЗАТЬ, НАЧАЛ!!! Вот как ни крути, а Сингер, честно говоря, тоже самое. И он не на хлопчатобумажной фабрике пахал всю жизнь, можно сказать, тоже заново возродился только. Приехал вот в Швецию ...мир посмотреть ... ну да, за преступниками погоняться. А то своих же мало в США, ну конечно. За албанскими гонялись. За американскими гонялись. За русскими гонялись. За немецкими гонялись. За французскими гоняли. А шведские чем хуже? Не порядок. Если что делаешь, то делай это качественно. Если влипаешь в постоянные передряги, то будь мил, сделай уж это во всех странах, вне зависимости от того, вышел ли ты на пенсию. В конце концов, никто не просил тебя стареть. Правда ведь, судьба, которая любит шутить, а по большей части прикалываться?
Как говорила ещё бабушка Габриэля, лучше выстрелить, перезарядить, а потом снова выстрелить, чем светить фонариком и спрашивать:  "кто тут?" Главное сейчас было нащелкать по носу этим стрелявшим из машины, а потом уже решать, кто, для чего, зачем, а главное, почему они в это ввязались.
Джо внезапно рассмеялся, напоминая Габриэлю того темнокожего собрата из рекламы Скитллз, подозрительно похожего на Боба Марли, а Сингер, вместо того, что бы возмутиться, внезапно испытал почти тоже самое непреодолимое желание.
Габи, детка, давай,- хватит их за собой водить, покажем этим засранцам по чем пуд горя в Миннисоте! И действительно! Да здравствует Америка, да здравствует любопытство! Резко развернувшись, да так, что чуть полет в космос не совершили, Габри чудом не врезался в поливалку цветов, что стояла неподалеку от клумбы, и полетев на встречу машине, что уже успела отстать, невесть как для самого себя, на ходу вырвал пистолет из вытянутой руки, полетел назад, услышал вой полицейских сирен, мысленно матюгнулся и вывернул в ближайшую подворотню. Снова развернулся и поехал в ту сторону, в которую они изначально направлялись, что бы подцепить этих молодчиков где - нибудь там, где можно будет им продемонстрировать знание всех приемчиков "ятебяушатаю". Известный в России вид боевых искусств говорят.
- Сейчас мы их догоним. Покажем, кто царь пенсионной очереди за таблетками. Мстительно проговорил Габриэль, заставляя мчаться свой мотоцикл. Ну да, есть уточнение. Свой без спроса одолженный мотоцикл, но это же было во благо.

Эйб Кроу

Ничего хорошего, ровным счетом, Абрахам Джей Кроу, от появления здесь подозрительной личности, которую Элизабет, не менее подозрительная, называла их дочерью, не ожидал. К тому же, эта.. Дженна, должна была заявиться не одна, а со своим напарником, кодовое название которого, было "муж". Ничего хорошего, от подобных визитов, Эйб не ожидал, прекрасно зная, что противники  его не спят, а только и ждут момента, что бы отомстить. Не надо было в тот раз отпускать того сопливого парня, который явно был в чем - то замешан, хотя и назывался лишь свидетелем, продавцом магазина, который просто что - то увидел. По правилам - то пришлось отправить его восвояси, но никаких гарантий, что он не вернется сейчас, спустя двадцать лет, отомстить. Абрахам и этой женщине - то не доверял, которая Элизабет, но раз она считалась его женой, то приходилось терпеть её присутствие здесь, хотя на всякий случай, он все равно, держал в прикроватной тумбочке, пистолет и маленькую биту, на всякий случай.
- А я вообще не понимаю, зачем эти люди сюда едут. Пробурчал он, делая глоток пива, будучи совсем недовольным появлением здесь Дженны и Аарона, имена которых наконец - то запомнил. Они уже раньше виделись, но он постоянно забывал, как зовут того мужика, который с щечками. Каждый раз тому удавалось растопить лед Эйба, когда он с ним выпивал, но это не означало, что в очередной раз, Кроу встречать их будет с раскрытыми объятиями. Сначала пусть проверку и досмотр пройдут, а потом уже в дом проходят, а то всякого Абрахам насмотрелся, за годы своей службы в ЦРУ. Хорошо хоть, в Швецию переехали, достать их будет труднее. Хорошо, что не в Стокгольм, а за город, где можно заплутать, среди множества одинаковых домиков. Элизабет только зачем - то понасажала роз своих, привлекая лишнее внимание, но с этим Абрахам, почти смирился. Правда и там себе уже, в кустах, вырыл укрытия, на случай непрошеных гостей.
- Лучше бы все сами съели. Ворчливо проговорил он, разглядывая богато убранный стол, с которого жена ему не разрешила стащить ни бутерброда, что бы все выглядело красиво. Его бы воля, он бы гостей на порог не пустил, отправив восвояси. И только с третьего посещения своей дочери, с её мужем, он привык не выскакивать с ружьем наперевес, что бы сразу напугать их, если они что задумали.
- Кто их тут ждёт, зачем едут, сидели бы дома. Уходя в кладовку, себе про нос, проговорил он, надеясь на то, что жена не услышит  и снова не начнет ворчать, хотя могла бы и промолчать, все - таки, Абрахам достаточно в жизни видел, что бы не доверять всем подряд. Дочь он конечно любил по-своему, но кто знал, не завербовали ли её какие - нибудь службы, не напичкали ли чем - нибудь, подавляющим разум, оставив ее без собственного мнения. А ещё муж этот, Аарон который. Работал ведь  на шведскую полицию, кто знает, для чего он втерся в доверие Дженны, не для того ли, что бы влезть в их семью, и разведать что  - нибудь. А знал, как бывший ЦРУ`шник, Эйб многое. Вот и скрывался, как мог, прекрасно зная, что однажды враги могут прийти, что бы мстить, или подкупят его немногочисленных друзей, что бы они мстили.
- Время 12, они сейчас приедут. Вернувшись из кладовки, с ружьем наперевес, в комуфляжной майке, и таких же штанах, но с розовыми огромными пятнами, что бы можно было  спрятаться среди роз, проговорил Эйб, отправляясь на площадку перед домом, что бы встретить дочь с ее мужем. Пугать он их не собирался, хорошо уже от  Элизабет получил прошлый раз, но сначала он проследит за ними, пусть побудут под прицелом, а потом он все решит.
Не обращая внимания на реакцию жены, он замаскировался среди роз, сломав одну из них, и бросив на дорожку перед домом, как отвлекающий маневр. Нагнуться они, а если есть оружие, то оно выпадет. А он уж постарается сориентироваться.
Спрятавшись в кустах, но вытащив оттуда лицо, которое кололи шипы роз, он стал смотреть на дорогу, ожидая появления своих так называемых родственничков, что бы не пропустить этот  волнующий момент.  Ничего хорошего, от их появления, он не ожидал.

увеличить улучши качество

шапка анимирована:

старый: